Григорьев Александр

МКОУ «Хохольский лицей»

Хохольского района Воронежской области

Мой герой Бессмертного полка.

Военные дороги моего прадеда.

«Изучая дедов, узнаём внуков,
то есть изучая предков,
узнаём самих себя».
В. О. Ключевский

В нашей семье 9 мая – это Святой день, праздник, который важнее остальных. Хотя моих родственников, которые встречали День Победы, в 1945 году давно нет в живых, мы свято чтим память о них. Мой папа много знает о Великой Отечественной войне из рассказов своего деда – моего прадеда — Григорьева Фёдора Петровича. Об этом человеке я и хочу Вам рассказать. Фёдор Петрович знал войну без прикрас, без бравады и блеска парадных мундиров. Он тот простой русский солдат, каких было много, но именно они приближали нашу Победу.

Чем дальше в историю уходят от нас годы Великой Отечественной войны, тем пристальнее вглядываемся мы в прошлое, пытаясь по крупицам восстановить правду жизни, правду обо всём, что произошло с нашим народом и с нашей страной.

Цель работы – собрать исторический материал о моих предках в годы Великой Отечественной войны, продолжить изучать историю моей семьи.

Задачи работы:

1.Показать участие моей семьи в значимых для страны событиях.

2.Рассмотреть судьбы военнопленных через историю своего прадеда.

Методы исследования:

1.Опрос родственников.

2.Изучение семейных архивов, документов, фотографий.

Предмет исследования: изучение истории семьи.

Объекты исследования:

1. Воспоминания и рассказы дедов и прадедов о жизни.

2. Фотографии, документы.

Глава I. «У нас нет пленных, у нас есть предатели»

А может, ты поймёшь сквозь муки ада,
Сквозь все свои кровавые пути,
Что слепо верить никому не надо
И к правде ложь не может привести.
Наум Коржавин

Создан огромный пласт литературы о войне, художественной, мемуарной, но даже и в ней тема судьбы военнопленных представлена стыдливо скромно. Ну, какие они герои? Ведь ещё И. В. Сталин сказал однажды: «У нас нет пленных, у нас есть предатели». Поэтому с 1943 года, когда К. Воробьёв написал повесть «Это мы, Господи!», пленных у нас «не было» и повесть не напечатали даже спустя год после окончания войны. Увидела она свет только в 1986, через сорок лет после написания и уже после смерти автора. И если человек, прошедший ад немецких лагерей, не оказывался потом по подозрению в измене ещё и в своих, то он горько молчал о своём прошлом, чтобы не ранить детей опасной репутацией. Только раз поднялась завеса над этой потаённой темой: М. А. Шолохов написал всколыхнувший страну рассказ «Судьба человека». Но эта величавая судьба была как-то слишком единична – никому не приходило в голову, что таких судеб миллионы. И одно дело, когда читаешь художественное произведение, в котором автор имеет право на вымысел, и совсем другое, — когда слышишь горький рассказ из уст близкого тебе человека, которому безоговорочно веришь. Я знаю эту историю со слов моего отца, которую он узнал от своего деда.

Мой прадед, Григорьев Фёдор Петрович, 1913 года рождения, попал на фронт в первые дни войны. Состав из трёх эшелонов двигался в сторону г. Смоленска, где шли ожесточённые бои. Под г. Ельней заняли оборону в только что отрытых окопах. Выдали по одной винтовке на трёх человек, без патронов, сопроводив это устным указанием: «Оружие добудете в бою». Им предстояло встретить моторизованные части противника: танки, мотоциклы, за которыми шла пехота. Немцы, поняв, что русские вооружены очень слабо, подходили к окопам и кричали: «Рус, ком!» Вырыв углубление в окопе, русские солдаты укрывались в нем. Немцы, подождав несколько минут, забрасывали окоп гранатами, а пленных уводили. Попробуй, повоюй без оружия. Вот так буднично, совсем негеройски попал рядовой 32 пехотного полка Григорьев Фёдор Петрович в плен. И началось его четырёхлетнее «хождение по мукам».

С 1941 по 1943 год находился он в лагере для военнопленных в г. Рославле. Отношение к пленным было зверским. За малейшую провинность – расстрел на месте. В «меню» в день 150 граммов хлеба и две поллитровых порции баланды из брюквы. Выживали только самые сильные, физически и морально закалённые. Мой прадед всегда отличался крепким здоровьем и при росте 185 см обладал недюжинной физической силой. К тому же полуголодное крестьянское детство выработало своеобразный «иммунитет» к чувству голода. Всё это и помогло ему выжить в самые страшные первые два года плена.

В 1943 году обстановка на фронте изменилась и пленных стали перебрасывать дальше от линии фронта на запад. Так он очутился в лагере № 126 в польском городе Штеттин. Запомнился его рассказ о коменданте этого лагеря. Рыжий детина страдал патологической ненавистью к русским пленным. Если, не дай Бог, кто-то шевельнулся в строю, следовал приказ выйти из строя. Бил он изощрённо, в самые болевые точки, испытывал удовольствие, видя, как человек падает и корчится от боли. Однажды вызвал десять добровольцев, потом ещё шесть. Первым было приказано идти в каменоломню, а остальным – на кухню. Один узник из первой группы попытался незаметно присоединиться ко второй, следовавшей на кухню. Комендант схватил стоявшую рядом лопату и тут же раскроил ему череп до основания.

Но время шло, наступил 1944 год, Советская армия стояла у границ Польши. И с комендантом-зверем произошла странная метаморфоза. После отпуска в лагерь он вернулся уже другим человеком, отношение его к пленным изменилось в лучшую сторону. Для всех это было загадкой. Стали водить заключённых в баню, выводить вшей. Но сделать это было не так-то просто. Вши продолжали донимать людей. Тогда комендант приказал обыскать барак. Нашли припрятанный кем-то полушубок. Вынесли его из барака, расстелили на земле и ужаснулись: мех полушубка был как будто живой, он весь шевелился от полчищ набившихся туда вшей. Полушубок облили бензином и подожгли.

Заслуживает внимания и такой факт. Через дорогу от ограждения лагеря находились немецкие фольварки, и хозяйка одного из них часто подходила к ограде и подкармливала пленных: приносила им хлеб, сыр, молоко. Немцы-часовые её не трогали, они знали историю этой женщины. Её сын-инвалид вернулся с восточного фронта без ног, но живой. Он рассказал, что его лечили в лагере для военнопленных из-под Сталинграда русские врачи и медсёстры, и мать его, как могла, хотела отплатить добром за добро. Это ещё раз доказывает, что даже в бесчеловечных условиях можно оставаться человеком. Благодаря этой женщине многим, в том числе и моему прадеду, удалось выжить.

В 1944 году союзники наконец-то открыли второй фронт и начались массированные авиабомбардировки немецкой территории. В центре лагеря № 126 было построено бомбоубежище, бетонный купол которого достигал полутора метров. Во время налёта американской авиации нужно было бежать в бомбоубежище. Но многие этого не делали, а просто ложились и прижимались к земле, уповая на волю Божью. Так поступал и прадед. А вот комендант лагеря и один пленный из Кочетовки Хохольского района в один из таких налётов укрылись в бомбоубежище, и в него прямым попаданием угодила 500-килограммовая авиабомба. Оба погибли. К слову сказать, это был единственный из группы в 21 человек, уроженцев Хохольского района, погибший в фашистском концлагере.

Разрушенный концлагерь расформировали, и 10.04.1944 года прадед попал в лагерь №5 «Вольфен» на территории Германии. Освобождён он был в апреле 1945 года советскими войсками. Но это ещё не был счастливый конец стольких лет страданий и мытарств.

Глава II. «Фильтр» НКВД и возвращение

Как и многим другим, оказавшимся в фашистском плену, ему ещё предстояло пройти советский фильтрационный лагерь, контрразведку СМЕРШ, отбыть наказание и только тогда вернуться домой. Но, наверное, судьба хранила его, потому что всего трём человекам из уцелевших двадцати (слышите, всего трём!) удалось пройти эти испытиания и вернуться живыми домой. Это мой прадед — Григорьев Ф. П. из Кочетовки, Вышлов из Оськина и один человек из Истобного (фамилии его мой папа не знает).

А куда же делись остальные семнадцать? Все они погибли в лагерях, но уже не в фашистских, а в наших, советских концлагерях. Не прошли «фильтр» НКВД, не сумели доказать, что они никого не предавали, не вынесли ужасов ГУЛАГа. Вот такая она горькая, нелицеприятная правда о той войне, которую я узнал.

А моему прадеду «повезло». Он был сослан на лесоповал на север, в город Котлас. Спустя некоторое время там сформировали эшелон для отправки на Дальний Восток, где ещё шли бои с японцами. А в 1946 году он вернулся домой, в родную Кочетовку.

После возвращения Федор Петрович трудился в колхозе имени Мичурина (с. Кочетовка) и пользовался большим уважением у односельчан. Он был отличным каменщиком, до сих пор сохранились сложенные им дома. Руками прадеда построена в 1965 году Кочетовская школа, директором которой работал его сын – Александр Федорович, мой дед.

Мой прадед — Григорьев Фёдор Петрович награждён медалью «За долголетний добросовестный труд». Вспомнили о нём как об участнике войны только в конце 80-х годов. Из архивной справки от 31 марта 1995 года: « По данным УФСК РФ по Воронежской области сведений о совершении Григорьевым Ф. П. преступлений против Родины и человечества не имеется». В девяностые годы получил несколько медалей. Его имя занесено в районную Книгу Памяти «О тех, кто вернулся с войны», изданную в 1993 году под редакцией Н. Г. Пегарькова.

Прадеда давно нет в живых, он скончался в 1995 году. Похоронен на кладбище в селе Кочетовке. Светлая ему память. Всё, что осталось в семье, это справка из центра документации новейшей истории Воронежской области, пожелтевшие фотографии и коробочка с медалями.

Заключение

Считаю, что цель работы, собрать исторический материал о моих предках в годы Великой Отечественной войны достигнута, но на этом я не остановлюсь, продолжу изучать историю моей семьи. Мною были рассмотрены судьбы военнопленных через историю своего прадеда Григорьева Федора Петровича.

Глубоко убежден, что тема судьбы военнопленных, представлена стыдливо и скромно, незаслуженно. Ведь если человек, прошедший ад немецких лагерей, советские фильтрационные лагеря, контрразведку СМЕРШ, остался человеком и вернулся домой, то его уже можно считать героем. И это не высокопарные слова, для меня мой прадед – герой, как и тысячи простых русских солдат без звезд на погонах. Он тот, каких было много, но именно они ковали нашу Великую Победу.