Из главы: «Областная больница» книги Гринько А.И. «Линия Ратной Славы»

Из главы: областная больница

книги Гринько А.И. «Линия Ратной Славы»

«От Московского проспекта Линия Ратной Славы протянулась к северо-восточным кварталам правобережной части Воронежа — следующему узловому пункту боев за город. В дни сражения он именовался районом областной больницы, хотя включал в себя ряд соседних территорий — детскую инфекционную больницу, дезстан-цию, парк культуры и отдыха, стадион «Динамо», железнодорожный переезд. Теперь этот район чаще именуется по самому заметному ориентиру — Ротонде.

Городок детской инфекционной больницы и дезстанция, примыкающие к улице Клинической (ныне 45-й стрелковой дивизии), были заняты противником 7 июля 1942 года. Отсюда гитлеровцы стали распространяться в сторону СХИ и городского парка. Но 11—12 июля, когда наши части выбили фашистов из Ботанического сада, район детской больницы снова стал ареной боев.

Место было открытое, ровное. Больничные корпуса и служебные постройки стояли далеко друг от друга. Гитлеровцы превратили каменные здания в опорные пункты, напичкав их огненными средствами. Гарнизон каждого здания мог самостоятельно вести бой. и в случае необходимости поддерживать огнем соседние опорные пункты.

Все это создавало большие трудности для наступления подразделений 847-го и 564-го полков 303-й и 195-й стрелковых дивизий. Тем не менее полки продолжали теснить противника. В зданиях и между ними шла горячая перестрелка, рвались гранаты, кипели рукопашные схватки.

На рассвете 19 июля штурмовая группа 564-го полка в составе 18 красноармейцев под командованием лейтенанта Вольманова сосредоточилась в небольшой лощине. Выбрав момент, бойцы рывком преодолели открытую площадку и с ходу ворвались в подъезд левого крыла лечебного корпуса. Не теряя времени, они забаррикадировались в одной из комнат и открыли огонь по соседним зданиям, чтобы прикрыть продвижение других подразделений. Но фашисты опомнились, пошли в контратаку. Группа Вольманова оказалась отрезанной. На предложение сдаться в плен последовали автоматные очереди смельчаков.

Девятнадцать советских воинов, оказавшись в стане врага, в течение пятнадцати часов вели неравный бой. Наседавшие со всех сторон фашисты забрасывали комнату гранатами, поливали огнем из автоматов. Красноармейцы перехватывали на лету гранаты, бросали их обратно в гитлеровцев. В этой кровавой схватке многие наши воины погибли. Ночью фашисты подтянули огнемет, подожгли комнату. Советские герои прошли через пламя к своим.

В дальнейшем в районе городка детской больницы еще не раз возникали острые схватки. В конце июля фашисты были окончательно отброшены к жилым городским кварталам. Линия фронта стабилизировалась вдоль улицы Клинической.

Проектом ЛРС на бывшем переднем крае в этой части города предусмотрен памятный знак.

А следующий памятный знак уже давным-давно стоит на своем месте. Его никто не проектировал, никто специально не строил. «Зодчим» этого уникального памятника стала сама война. Речь идет о Ротонде — малой части того, что осталось от шести корпусов бывшей областной больницы.

Городок областной больницы, затем стадион «Динамо», парк культуры и отдыха, Березовую рощу фашисты захватили 9 июля, когда остатки подразделений 233-го и 287-го полков НКВД после кровопролитных боев в центральных кварталах Воронежа отступили к железнодорожным мостам у станции Отрожка. Однако двое суток спустя началось движение в обратном направлении. Теперь со стороны СХИ и Отрожки наступала наша сводная ударная группа, а фашисты были вынуждены пятиться назад.

По трамвайной линии и железнодорожному полотну успешно наступал сводный полк НКВД. За день 11 июля он выбил фашистов из оврага и железнодорожной будки, освободил большое число мирных граждан, согнанных фашистами в водосточную трубу под насыпью у железнодорожной дороги, уничтожил гитлеровцев, засевших на территории птицефермы, и вплотную подошел к парку. Дальше продвинуться не удалось. Под жестоким огнем врага чекисты вынуждены были залечь и перейти к обороне.

Но в этот день изготовились к бою соединения 60-й армии, прибывшей из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. С утра 12 июля началось общее наступление, и чекисты пошли вперед. Теперь рядом с ними действовал 796-й полк майора В. Я. Петренко из 141-й стрелковой дивизии. Стрелков и чекистов поддерживали танки.

Подразделения 233-го полка НКВД решительно атаковали овощехранилище, где закрепились фашисты. Первым окопов врага достигло отделение ефрейтора Богоявленского. Тут же вырвалось вперед отделение сержанта Якова Шевцова. Его обогнала группа, возглавляемая коммунистом Ильей Ляшевым. Так, обгоняя друг друга, чекисты неудержимо продвигались вперед. За кустарником в балке была полностью разгромлена минометная батарея противника. Чекисты сразу же пустили в дело трофейное оружие, благо при нем оказался большой запас боеприпасов.

Другая группа гитлеровцев была уничтожена на картофельном поле. При этом особенно отличился пулеметный расчет сержанта А. В. Ушакова, который первым среди чекистов был отмечен орденом Красного Знамени. Когда от фашистов был очищен район Березовой рощи, бон переместился в парковую зону. Местность тут лесистая, пересеченная оврагами и глубокими балками, удобная для обороны. Противник с исключительным упорством держался за каждую мало-мальски выгодную позицию. Линия атакующих подразделений распалась на отдельные звенья. Бой носил очаговый характер. В нем участвовали мелкие подразделения, которые решали самостоятельные задачи, часто не имея локтевой связи с соседями.

Перестрелка шла на склонах откосов, у летнего театра и у других построек, на аллеях и около пруда. Здесь инициативно действовали чекисты 287-го полка НКВД. Взвод младшего лейтенанта Шенгарева окружил в овраге большую группу фашистов и полностью истребил ее. Взвод под командованием младшего лейтенанта Митрофанова отсек пути отступления целой роте гитлеровцев. Другие подразделения нажали с фронта, и от немецкой роты почти ничего не осталось.

К вечеру 12 июля перестрелка в парке стихла. Фашисты отступили к стадиону «Динамо». Уже в сумерках чекисты сводного полка НКВД хоронили погибших товарищей. (Братская могила №13) Братская могила была отрыта у крутого ската горы неподалеку от пруда. На этом месте уже были захоронены красноармеец И. А. Щеголев и младший сержант М. Д. Таранов, погибшие при бомбежке 5 июля. Теперь рядом с ними в землю легли грузин Семен Тхеладзе, украинец Григорий Радченко, русский Иван Сухов, армянин Саркис Петросян, другие однополчане. Представители разных народов, они были братьями по оружию и навечно легли в одну братскую могилу на воронежской земле, эта земля была им так же дорога, как и та, на которой они родились и выросли.

13 июля отдал жизнь за Воронеж боец 705-го стрелкового полка 121-й дивизии Иван Дмитриевич Буров. Обороняясь на фланге роты, он смело вступил в неравную схватку с немецким танком и подорвал его гранатами. Но и сам погиб.

Очистив от фашистов северные склоны парка и его низовую часть, чекисты сделали только часть дела. Надо было подниматься по крутым откосам, через густой кустарник пробиваться к стадиону «Динамо». Враг окопался на гребне высоты, вел яростный огонь из всех видов, оружия.

Чекисты сводного и стрелки 796-го полков продолжали штурмовать позиции врага и в конце концов поднялись наверх, вышли к окраинам улиц Калинина и Рабочего класса, завязали бои в лабиринте переулков бывшей Троицкой слободы. К этому времени части 121-й стрелковой дивизии продвинулись к городку областной больницы. Кипел бой за отдельные здания.

А местом захоронения погибших по-прежнему оставалась братская могила в центре городского парка.

16 июля чекисты 287-го полка навсегда прощались с отважным комбатом Петром Никитовичем Беспаловым. Капитан Беспалов славился в полку душевностью и добротой, умелой организацией боя и личной храбростью. Под его командованием бойцы батальона нанесли большой урон врагу, когда 4 и 5 июля бились на южной окраине Воронежа, а 6 июля на Чижовских кручах и у Вогрэсовской дамбы. Батальон Беспалова утром 7 июля форсировал Воронеж у Чернавского моста, вышел на проспект Революции, первым оказался на центральной площади города, отбросил фашистов к маслозаводу. Геройски действовал батальон и в составе сводного полка НКВД. Вражеская пуля сразила бесстрашного капитана, когда он во главе батальона атаковал окопы фашистов.

Уходили из жизни бойцы и командиры, рос холм на братской могиле в центре парка, а живые продолжали дело погибших.

— Жизнь дорога каждому из нас, но Родина — дороже жизни! — так сказал своим бойцам перед атакой 24 июля командир роты тяжелых танков Герой Советского Союза Андрей Михайлович Серебряков. Бывалый воин уже не раз отличался в схватках с фашистами. На счету его экипажа числилось 2 уничтоженных немецких танка, 6 орудий, 7 станковых пулеметов, 47 вражеских солдат и офицеров. Умело действовали танкисты роты и на этот раз. Они первыми ворвались в расположение противника. Огнем и гусеницами было уничтожено 7 орудий, 6 минометов, 8 автомашин, 38 гитлеровцев; В этом бою танк Серебрякова получил повреждение, все члены экипажа были ранены, но продолжали разить врага до последней капли крови.

В тот день воины 475-го отдельного тяжелого танкового батальона похоронили в парке Героя Советского Союза А. М. Серебрякова и его боевых товарищей — Леонида Глушкова, Владимира Борткевича, Петра Кочумова, Германа Мазина, Пантелея Цветкова, Леонида Проводника, юного разведчика воронежского пионера Славу Алексеева.

В непрерывных боях сильно поредели подразделения сводного полка НКВД. Однако чекисты во главе со своим бесстрашным командиром подполковником А. М. Дюльдиным продолжали теснить гитлеровцев. Неудержимо наступали подразделения, руководимые старшиной В. А. Голубевым, техник-интендантом И. Л. Кондрашовым. Бесстрашно действовали на поле боя красноармеец Пазюк, разведчик младший сержант Ганжа, санинструктор Краснова, политрук Назаров.

Большие потери наносил врагу расчет станкового пулемета сержанта П. А. Петрова. Он обосновался в двух блиндажах, отбитых у фашистов. Гитлеровцы решили покончить с советскими пулеметчиками и выкатили на прямую наводку противотанковую пушку, замаскировав ее в кустарнике. Как раз в это время подносчики принесли патроны, воду и обед. Только стали раскладывать содержимое термосов по котелкам, как из кустов грянул выстрел. Снаряд угодил прямо в амбразуру, разбил пулемет. Бойцы бросились по траншее ко второму блиндажу, где находился запасной пулемет. Немцы сделали еще несколько выстрелов по первому блиндажу, подняли на Дыбы его крышу и успокоились. А к нашему переднему краю уже ползла вражеская пехота, надеясь, что теперь-то русский пулемет ей не помешает.

Оказавшись у второго пулемета, Петров мог бы открыть огонь по пехоте, но не стал делать этого. Надо было сперва уничтожить артиллеристов. Вместе с товарищами он перетащил пулемет в первый блиндаж, расчистил площадку, заваленную землей и обломками бревен, поставил на прежнее место «максим». И вот «уничтоженный» дзот внезапно ожил. Сержант обрушил длинную очередь на артиллеристов и в считанные секунды перебил весь расчет. Потом ударил по пехоте. Гитлеровцы кинулись назад, но половина их так и осталась на поляне. Сержант П. А. Петров стал кавалером ордена Красного Знамени.

Из подвигов отдельных воинов складывались успехи подразделений и полков.

За 28 дней пребывания на переднем крае воины 287-го полка НКВД уничтожили 7 танков, 2 бронемашины, 6 орудий, 36 минометов, 48 пулеметов.

На счету 41-го пограничного полка было более полутора тысяч уничтоженных фашистов /Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны. М., 1963, с. 391, 392./.

30 июля, когда линия фронта окончательно стабилизировалась и нужда в пребывании чекистов на переднем крае отпала, командование Воронежского фронта сочло возможным снять сводный полк с позиций и использовать части НКВД по их прямому назначению.

К этому времени воины-чекисты уничтожили более 6 тысяч оккупантов, взорвали гранатами 40 дзотов, 14 танков, 13 автомашин. Только от 41-го пограничного полка на трофейные склады поступило 17 пулеметов, 42 автомата, 730 винтовок, 17 тыс. патронов, 12 тыс. снарядов и 415 ручных гранат /Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны. М., 1963, с. 391, 392./.

Но никакими цифрами не измерить главный вклад чекистов в защиту Воронежа — их несгибаемую стойкость в обороне и всесокрушающий порыв в наступлении.

Вступив в бой с превосходящими силами противника на улицах города в начале июля, воины частей НКВД выиграли много драгоценного времени, необходимого для подхода наших резервов. Чекисты последними покидали правобережные кварталы города и первыми вернулись в них. В обоих случаях они были в численном меньшинстве и вооружены слабее противника; потому так велики потери в личном составе полков НКВД. Например, 41-й и 287-й полки в боях за Воронеж потеряли убитыми 493 человека, раненными — 729, пропавшими без вести — 194. Если учесть сравнительно невеликие размеры территории, на которой приходилось действовать чекистам, то получается, что чуть ли не каждый метр земли полит их кровью.

Подвиги воинов-чекистов помнит Воронеж. В одной из телеграмм личному составу 233-го полка НКВД Воронежский горком партии и горисполком писали:

«Воронежцы помнят суровое лето 1942 года, тяжелые бои, в которых чекисты упорно дрались на улицах города с немецко-фашистскими захватчиками. Имена воинов-чекистов Алексея Арефьева, Николая Кондакова, Михаила Назарова, Прокофия Петренко и многих других в нашем городе произносятся с уважением… Воронежцы никогда не забудут подвиги славных чекистов» /ВОКМ, ф. ВОВ, д. 233 полка НКВД./.

Проектом Линии Ратной Славы на площадке против стадиона «Динамо», там, где через водохранилище перекинулся в левобережную часть города новый Северный мост, намечено установить высокую стелу в память о ратном подвиге воинов-чекистов.

Бои в непосредственной близости от границ городского парка продолжались до 15 августа. Постепенно центр схваток отодвигался в городские кварталы. На крутых откосах размещались огневые позиции артиллеристов и минометчиков, командные и наблюдательные пункты батальонов, полков, а в низине обосновались передовые пункты медицинской помощи, боепитания, кухни. Противник непрерывно бомбил и обстреливал парк.

А холм на братской могиле все рос и рос.

Памятник на братской могиле № 13 — одно из первых капитальных сооружений подобного рода в Воронеже. Вскоре после войны он был взят на государственный учет.

За минувшие десятилетия сооружение сильно пострадало от непогоды и подпочвенных вод. В соответствии с проектом Линии Ратной Славы в 1986 году на этом месте поставлен новый памятник.

Другая братская могила (№ 15) в этой зоне находится за железнодорожным переездом, около станции юных натуралистов. Она появилась еще до начала боев за Воронеж. В ней хоронили воинов, умерших от ран в областной больнице и ближайших госпиталях, потом — убитых во время массированных бомбардировок города, затем — тех, кого сразил осколок или пронзила пуля в ходе боев на этом участке переднего края.

Братская могила № 15 — одна из самых больших в Воронеже. В ней похоронены около пяти тысяч советских воинов из разных частей Воронежского боевого участка, 40-й и 60-й армий, представителей всех союзных республик СССР, в том числе 49 областей и краев РСФСР, 17 областей Украины, из автономных республик и областей. Среди них более ста уроженцев Воронежской области.

Вот имя летчика 573-го истребительного авиационного полка, младшего лейтенанта В. Е. Колесниченко. Свой 98-й боевой вылет он совершил 1 июля 1942 года, участвуя в отражении очередного воздушного налета немецких бомбардировщиков на Воронеж. Израсходовав боекомплект, Колесниченко пошел на таран и сразил стервятника. При этом машина советского пилота получила повреждения и загорелась. Василий Ефремович был тяжело ранен и обожжен, но сумел приземлиться на свой аэродром. Летчика доставили в госпиталь, находившийся в здании областной больницы, где он спустя десять часов скончался. Отважному воздушному бойцу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В. Е. Колесниченко первым из защитников Воронежа удостоен этого высокого звания.

15 июля 1942 года в бою на улице Ленина выдающийся ратный подвиг совершил красноармеец 796-го стрелкового полка 141-й стрелковой дивизии Геннадий Сергеевич Вавилов, закрывший своей грудью амбразуру вражеского дзота. А два дня спустя его подвиг повторил другой воин этого же полка лейтенант Михаил Кузьмич Бовкун. Оба они похоронены в братской могиле у станции юннатов.

Рядом с ними покоится прах военкома 847-го стрелкового полка 303-й стрелковой дивизии батальонного комиссара Ивана Васильевича Иванова. В бою за здание областной больницы 27 июля 1942 года он находился в цепях атакующих, личным примером бесстрашия воодушевлял красноармейцев и геройски погиб.

Здесь же похоронен командир взвода 233-го полка НКВД младший лейтенант Алексей Степанович Арефьев. Комсомолец, человек очень смелый, он неоднократно отличался в уличных боях за Воронеж. Во время одной из вылазок в тыл врага Арефьев организовал засаду, захватил легковой автомобиль с немецкими офицерами и ценными оперативными документами.

Его однополчанин пулеметчик Михаил Назаров считался непревзойденным мастером по закреплению отбитых у фашистов зданий. Одно из них даже в оперативных документах именовалось «крепостью Назарова». Отважный пулеметчик погиб, но его товарищи продолжали удерживать дом. Он так и остался недоступным для врага, словно настоящая крепость.

Среди воинов-чекистов большим уважением пользовался воронежский комсомолец-ополченец Валентин Выприцкий. Хорошо зная родной город, он незаметно пробирался в тыл врага и доставлял командованию ценные сведения о расположении немецких огневых точек и наблюдательных пунктов, местах скопления пехоты и танков противника. По этим объектам наносила удары наша артиллерия и авиация. Отважный разведчик погиб 28 июля 1942 года.

Каждый из захороненных в братской могиле у станции юннатов совершил подвиг, каждый заплатил за победу над врагом самой дорогой ценой — своей жизнью и каждый достоин великой благодарности потомков. Все они навечно прописаны в Воронеже.

После того как гитлеровцы были выбиты из Березовой рощи, городского парка и стадиона «Динамо», бои развернулись в кварталах. Днем и ночью шли кровопролитные схватки на улицах Клинической, Транспортной, Рабочем проспекте, Калинина, Рабочего класса, Октябрьской революции, Ленина, Обороны революции, 8 Марта, Коммунистической молодежи.

Усилия воюющих сторон на этом участке были сосредоточены на больничном городке с массивным зданием главного корпуса. В обширном районе, где были разрушены или сгорели почти все деревянные постройки, каменные здания больничного городка являлись наиболее надежным местом укрытия от обстрелов и бомбежек, размещения огневых средств, создания узлов обороны, накопления сил для контратак. Кто овладел больницей, тот и был хозяином положения. Поэтому шли горячие бои за каменные здания. Больничный городок в целом и отдельные его строения неоднократно переходили из рук в руки.

Первыми в главный корпус больницы в ночь на 15 июля 1942 года ворвались воины 574-го полка 121-й стрелковой дивизии при поддержке экипажей 174-й танковой бригады. Гранатный и рукопашный бой, перестрелка в упор шли в каждой комнате на всех этажах и в подвальных помещениях. В этом бою особенно отличился сержант Столбов. Руководимая им группа красноармейцев выбила фашистов из трех комнат, комсомолец Столбов лично истребил одиннадцать гитлеровцев.

Тем временем во дворе больницы успешно действовала 1-я рота, возглавляемая политруком Косыревым. Окружив большую группу фашистов, красноармейцы повалили дощатый забор и открыли огонь по гитлеровцам. В завязавшейся схватке политрук Косырев был ранен в обе ноги. Гитлеровцы попытались захватить его в плен, но на выручку командиру подоспел красноармеец Комаров и вынес раненого с поля боя. Роту возглавил парторг Кошеленко. Лишь немногим фашистам удалось спастись бегством. На месте схватки осталось 70 вражеских трупов.

Продвижению стрелковых подразделений мешали пулеметные точки. Расчет старшины Н. Т. Жуняева выкатил орудие на открытую позицию и ударил по пулеметам с близкого расстояния. Как только огневые точки противника были подавлены, наши стрелки пошли вперед.

Со стороны улицы Клинической в смотровой зал больницы проникли курсанты учебного батальона 195-й стрелковой дивизии.

Выяснилось, что в подвальных помещениях главного корпуса находится около четырехсот женщин, стариков и детей, не успевших эвакуироваться. Сейчас же были приняты меры по их спасению. Взвод курсантов под командованием лейтенанта Александра Евдокимова блокировал два выхода из помещений, где засели фашисты, не позволил им помешать эвакуации гражданского населения.

К концу дня воины 121-й и 195-й дивизий при поддержке танкистов овладели значительной частью больничного городка. При этом были нанесены тяжелые потери частям 57-й немецкой пехотной дивизии, в том числе и ее штабу. Пленный офицер показал на допросе, что утрем в его роте было 120 солдат, а к вечеру осталось только шесть.

Бои на территории больничного городка проходили с переменным успехом. В разное время здесь участвовали в боях части 121, 195 и 303-й стрелковых дивизий, 17, 18 и 25-го танковых корпусов. Но основную тяжесть боев вынесли воины 121-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора М. П. Зыкова (с декабря 1942 г. — полковника М. А. Бушина).

В боях за областную больницу советские воины показали несгибаемое мужество, упорство и массовый героизм. В них получили боевую закалку будущие Герои Советского Союза Вениамин Альбетков, Александр Зубков, Василий Кротюк, Тимофей Лобода, Николай Лопач, Степан Михляев, Моисей Усик, Василий Шабанов и многие другие воины дивизии. В наградном листе снайпера М. Т. Усика указывается, что в боях за Воронеж он истребил более 300 фашистов.

В составе 121-й стрелковой дивизии сражались с врагом за родной город сотни земляков-воронежцев, в том числе командир батареи Николай Сосин, командир стрелковой роты Константин Евдокимов, связистка Екатерина Крестникова, врач Максим Соколов. Отлично воевал артиллерийский расчет, сформированный из отрожских комсомолок-добровольцев — сестер Анны и Марии Готов-цевых, Елены Гунькиной, Екатерины Дроновой.

Боевые действия на территории областной больницы продолжались в течение 203 суток. Все постройки были разрушены до основания. Под яростным натиском огня и металла устояло лишь круглое здание демонстрационного хирургического зала главного корпуса — Ротонда. Это массивное железобетонное сооружение на многочисленных опорах — всего лишь малая часть того, что осталось от корпусов, превращенных в прах. Ротонда сохранена как памятник войны и вошла составной частью в мемориал Линии Ратной Славы.

Громада Ротонды, возвышающаяся над зданиями у перекрестка улиц 45-й дивизии, Транспортной и Бурденко, — памятник уникальный. Его особенность заключается в разительной непохожести на другие памятники истории, культуры и архитектуры города, в его впечатляющих размерах и формах, в необычности его появления, й многоплановости информации, которую несет он в себе. Если все другие памятники Воронежа созданы творческой мыслью ваятелей и зодчих, то «автором» этого является война.

Ротонда — памятник великого ратного подвига советских воинов, символ стойкости, мужества и героизма защитников Воронежа. Вместе с тем она — памятник архитектуры первых советских пятилеток, наглядный образец довоенной красоты Воронежа и монументальности его построек.

В то же время — это страница трагической судьбы Воронежа в страшное военное лихолетье, суровый укор варварству фашистских захватчиков.

Изуродованные железобетонные плиты, свисающие с купола, иссеченные осколками колонны, путаница арматуры от крыши до подвала дают представление о силе вражеского удара по незащищенному мирному городу, когда он еще находился за полторы сотни километров от линии фронта. Как свидетельствуют документы штаба МПВО Воронежа, налеты немецкой авиации на город усиливались из месяца в месяц. Если в январе — марте 1942 года в зоне Воронежа появлялось в среднем по 68 стервятников, то в апреле их было 229, а в мае уже 563. В июне над Воронежем и его окрестностями побывало 2463 самолета противника, т. е. в среднем по 80 машин в сутки. Всего за первую половину года в зоне Воронежа зарегистрировано 3350 самолето-вылетов противника. В результате город получил от немецких бомбежек большие разрушения / ВОКМ, ф. ВОВ, д. МПВО./.

Но этого фашистам показалось мало. Они решили стереть Воронеж с лица земли. В первую декаду июля гитлеровские летчики совершили на район Воронежа 4508 самолето-вылетов, т. е. намного больше, чем за всю первую половину года. После такого удара значительная часть кварталов города была сожжена и разрушена.

Новые тяжелые раны Воронеж получил в те семь месяцев, когда он оказался на переднем крае и был разрезан линией фронта на две части. Днем и ночью над городом кружились самолеты и гремели орудия. Снаряды и бомбы кромсали уцелевшие здания, повсюду полыхали пожары. Летчики рассказывали, что за сотни километров от Воронежа днем была видна черная дымная туча, а ночью — огненное зарево.

В ходе уличных боев то и дело вспыхивали горячие схватки за отдельные объекты. И многие здания были начисто сметены. Так получилось, например, со зданием областной больницы, школы связи, школы № 34. От последних двух не осталось даже фундаментов.

Горело дерево, плавились металл и камень, крошился бетон. Но разрушенный город жил и боролся с врагом. Тягчайшее испытание на прочность смогли выдержать только люди. Если купол ротонды подпирали многочисленные колонны, то мужество защитников города опиралось на труд многонациональной семьи народов страны, питавших фронт всем необходимым для разгрома врага. Воронеж не покорился захватчикам. Он выстоял и победил.

Враг превратил город в руины, но так и не сумел перешагнуть через его кварталы, чтобы продолжить путь на восток. Последний смертельный удар Воронежу фашисты нанесли во время своего бегства. Они взорвали то, что еще уцелело в ходе многомесячных боев, — наиболее монументальные здания обкома партии, университета, Дворца пионеров, цирка и др.

Когда утром 25 января 1943 года наши воины выбили гитлеровцев из правобережных кварталов Воронежа, то оказались среди сплошных руин. Из 20 тысяч домов осталось несколько десятков полуразрушенных строений. Корпуса всех 130 предприятий были взорваны, разбиты, сожжены. В городе не осталось ни театров, ни вузов, ни больниц, ни административных зданий. Не было парков, скверов, площадей, улиц. Были горы битого кирпича да бесформенные железобетонные глыбы. Город был мертв. Он был разрушен на 96 процентов, а правобережная часть — на все сто. В одном из своих выступлений по берлинскому радио фашистский министр пропаганды Геббельс утверждал, что большевикам потребуется на восстановление Воронежа не менее 50 лет.

Воронеж действительно был похож на город-призрак. Безлюдный, разрушенный, он ничем не напоминал то, чем был раньше. Вот что писала о Воронеже корреспондент «Правды» Елена Кононенко:

«Первые минуты, часы вступления на улицы Воронежа были радостны и мучительны. Когда-то живой, полнокровный, энергичный город-красавец лежал, как тяжело-раненый человек, потерявший сознание… Молчали изуродованные немцами улицы. Молчали площади, скверы. Молчали ослепшие дома. Еще дымились руины Дворца пионеров и Воронежского государственного университета. Снег был местами красным. Где-то пылало здание, и зарево пожара освещало черные скелеты деревьев… Пустынно, безлюдно».

Но вслед за войсками в город входили жители. Они возврашались к родным местам, превращенным в пепелища. Их было мало, но каждый горел желанием быстрее возродить город. Это они, первые жители освобожденных кварталов разрушенного города, написали на стенах развалин обугленными головешками первые призывные лозунги: «Из руин и пепла мы поднимем тебя, родной Воронеж!»

Обстановку тех дней хорошо передал в стихах воронежский поэт Михаил Домогацких:

От площади обкома до окраин Нам стал дороже, ближе во сто крат Свободный город. Он в руинах зданий Стоял, как будто раненый солдат. Еще пожарища кругом горели, С окраин батальоны не ушли, А люди в телогрейках и шинелях На возрожденье города пришли.

Ночуя в разбитых подвалах, блиндажах и землянках пли просто у дымного костра, плохо одетые и голодные люди, не зная устали, разбирали завалы, тушили пожары, расчищали улицы, отбирали пригодный для строительства кирпич, приводили в порядок то, что можно было на первых порах восстановить — где подвал, где комнатушку, где чулан. Фронт был неподалеку, страна напрягала все силы, направляя резервы на передний край. О плановом восстановлении Воронежа еще не шла речь, никто не давал городу ни строительных материалов, ни техники. Все делалось вручную, почти без инструментов. Ржавый гвоздь, обломок доски или кусочек стекла были на вес золота. Город медленно, но упрямо поднимался из руин. Люди поклялись возродить Воронеж и настойчиво шли к цели через все трудности.

И они сделали, казалось, невозможное. Уже к 1 марта 1943 года в городе насчитывалось 10 тысяч жителей, работали бани и водопровод, почта и телеграф, была расчищена проезжая часть улиц, приведены в порядок тротуары. С наступлением теплых дней число жителей заметно увеличилось, а темп восстановительных работ возрос. На помощь горожанам пришли колхозники окрестных сел, со всех концов страны стали поступать строительные материалы, инструмент, приезжали специалисты.

1 мая в Воронеже пошел трамвай, введено в строй действующих несколько предприятий.

Город не только возрождался, но уже начинал выпускать продукцию для фронта.

Не через 50 лет, как пророчили фашисты, а через 5 лет город, словно сказочная птица феникс, возродился из пепла. К 25 января 1948 года в Воронеже было восстановлено и заново построено 10 543 коммунальных и 5775 индивидуальных жилых домов общей площадью 9330 тыс. квадратных метров. Из 130 предприятий было восстановлено и реконструировано 122. Функционировали 41 школа, 15 техникумов, 7 вузов, 59 детских садов и яслей, 28 больниц, 26 поликлиник, 7 кинотеатров, 72 библиотеки, 16 почтовых отделений, 6 радиоузлов. Руками горожан было восстановлено 55,5 километра трамвайных путей, 218 километров водопроводной и 225 километров электрической сети.

Это был всенародный трудовой подвиг. Каждый горожанин дал клятву отработать на восстановление города безвозмездно не менее 100 часов и каждый перекрыл эту добровольную норму. Всего трудящиеся Воронежа отработали на восстановлении родного города 20 миллионов человеко-часов на субботниках и воскресниках. Их руками было обезврежено 58 тысяч взрывоопасных предметов, посажено 172 тысячи деревьев и 249 тысяч кустарников.

И хотя к пятилетию своего освобождения от фашистов Воронеж еще не полностью восстановил свои кварталы и производственную мощность, но уже глядел в будущее, раздвигал свои границы, приступал к новостройкам, рассчитанным на многие годы вперед.

Ротонда — памятник великому трудовому подвигу Воронежа, его жителей и строителей, творческому вдохновению его архитекторов и инженеров. И это памятник Новосибирску, Кемерову, Томску, Иркутску, Чите, многим другим городам, которые прислали Воронежу эшелоны со строительными материалами, различным оборудованием, предметами хозяйственного назначения, домашней утварью, всем, в чем нуждался наш областной центр, чтобы быстрее вернуться к нормальной жизни.

Красив и многолюден сегодня Воронеж. Но он никогда не забудет трагедию 1942 года, ратный подвиг своих защитников, трудовой подвиг своих строителей.

В его нынешний архитектурный облик навечно вписана Ротонда — немой, но вместе с тем красноречивый свидетель мужества и стойкости Воронежа.

Решением исполкома Воронежского городского Совета депутатов трудящихся от 11 ноября 1965 года Ротонда сохраняется как памятник войны. Она входит составной частью в Линию Ратной Славы. Проведены работы по консервации этого уникального памятника, благоустроена примыкающая территория. Экспозиция мемориального зала Ротонды поможет посетителям памятника увидеть, каким был Воронеж до войны, как выглядел в январе 1943 года, каким стал сегодня и каким будет завтра.