Не должно быть забытых имён…

Колмакова Кристина

МКОУ Хлебородненская СОШ

Руководитель — Незнамова Н.В.

Не должно быть забытых имён…

Во время Великой Отечественной войны из Хлебородного в действующую армию было призвано 370 человек, 137 из них погибли. Остальные пришли живыми, но многие из вернувшихся потеряли здоровье на войне. Некоторые умерли от ран в первые мирные годы. В настоящее время в нашем селе в живых осталось 4 ветерана. Мне хочется сохранить память об этих хороших людях и написать о Борзаковой Александре Ивановне.

Борзакова Александра Ивановна родилась 11 октября 1923 года в селе Новый Курлак Аннинского района Воронежской области. Семья была большой и дружной, кроме родителей — шестеро детей.

Шура росла смышлёной и бойкой девочкой. Вокруг неё всегда вилась стайка подруг. Помочь родителям по хозяйству, приглядеть за младшими, пока родители на работе, не составляло особого труда для неё. В 5 класс она пошла в соседнее село Хлебородное, в котором была семилетняя школа.

После окончания семилетней школы Шура устроилась работать в детский садик нянечкой. Перед войной Шура вступила в комсомол. Она была активисткой, организовывала разные мероприятия.

Но пришла война… Молодые мужчины ушли на фронт, работать в колхозе стало ещё трудней. От зари до зари трудились колхозники.

В июле 1942 года враг подошёл к Воронежской земле, рвался к городу. Летом 1942 года местность стала прифронтовой полосой. Начали сооружаться военные объекты: запасные аэродромы, окопы и блиндажи. Жителей окрестных сёл и деревень отправляли на рытьё окопов. Шура в составе молодёжной бригады рыла окопы недалеко от села Спасовка, села Архангельское.

Возвращались однажды домой уже поздно вечером. Приближаясь к своему дому, Шура увидела, что там собралась толпа людей. Оказалось, что Шуре и двум её подругам принесли повестки в армию. На следующее утро девушки быстро собрались и отбыли в районное село Садовое на сборный пункт, потом отправились к месту назначения — в сторону города Воронеж. Ехали с песнями, подбадривая друг друга. Об опасности думать не хотелось. Такова молодость.

Первого боевого крещения не пришлось долго ждать.

Девушек привезли под Воронеж в 303 стрелковую дивизию. Сначала их стали учить на санинструкторов. Когда привезли первую партию раненых, Шура и её напарницы, впервые увидевшие так близко кровь, страдания искалеченных войной солдат, просто не знали, куда деваться: одни кричали от страха, другим стало плохо. После этого события Шуру и ещё нескольких девушек определили помощниками в комсоставскую столовую.

Начались бои за город Воронеж. Дивизия пошла в наступление в январе 1943 года. Военфельдшер отобрал 5 девушек. Санитарному посту выделили автомашину, две санитарные повозки с ездовыми. Девчатам выдали медицинские сумки, и началась их нелёгкая служба в составе поста санитарного транспорта. Они возили раненых с передовой в медсанбат. Вместе с дивизией наступали и отступали…

Однажды рота пошла в наступление, но под шквальным пулемётным огнём залегла в снегу. И сразу же появились десятки раненых. Их нужно было спасать. Но каково ползти навстречу пулям, смерти? Разве хочется погибнуть, ещё не познав по-настоящему вкуса жизни? Но Шура ползла. И первым, кого вынесла с поля боя, оказался раненый в голову офицер. Он был без сознания, и когда девушка добралась с ним до медсанбата, умер. Как горько она тогда плакала!

Довелось побывать и в окружении. Это было страшное время: многим не хватало надежды на спасение, не выдерживали нервы. Но, глядя на боевых товарищей, никто не смел показать трусость, хотя такое чувство иногда присутствовало. Одиннадцать суток с боями пробивались к своим.

Ёе батальон ночь застала на подходе к населённому пункту. Бойцы валились с ног от усталости. Санинструктор Шура с санитаркой зашли в небольшой домик. Пожилая хозяйка приветливо их встретила, напоила чаем, уложила спать. Среди ночи на улице началась стрельба, послышались взрывы. Девушки выбежали из избы. В селе шёл бой. Утро встретили в лесу. По карте здесь должна быть избушка лесника. Шура до сих пор помнит вкус пшённой каши, которую лесник принёс в чугуне. Он перевернул чугун, постучал по дну, и всё содержимое вывалилось на стол. Потом эту кашу ножом разрезали на куски и раздали солдатам и санинструкторам.

Несколько дней жили у лесника. Продвигаться днём по дорогам было опасно, тем более среди них были раненые. Лесник показал дорогу к Донцу. Раненых несли по очереди на носилках. На привалах нужно было каждому оказать помощь, успокоить, подбодрить. Вскоре вышли к своим.

Однажды перед рассветом у немцев начался переполох. Затрещали автоматные очереди, темноту ночи осветили взрывы гранат. В свете ракет было видно, как кто–то, отстреливаясь, бросился в холодные воды Донца. По нему били из автоматов, пулемётов. Когда передний край затих, бойцы услышали там, у реки, стоны. Они позвали санинструкторов. Подхватив сумки, Шура с Галей выскочили из тёплой землянки, через несколько шагов они оказались у бруствера окопа. Поползли на стоны. Восточный край неба уже посветлел, проглядывались кусты, пустынный берег реки. У воды лежал человек, изредка стонал, ноги его лизала тихая речная волна. Девушки подползли к раненому. Голова его была в крови, сквозь расстёгнутый ворот гимнастёрки виднелись синие полоски тельняшки.

Подхватив раненого, девушки понесли его в кусты, прочь от берега. Немцы, видимо, заподозрив что-то, снова открыли стрельбу. Но, к счастью, их пули не долетали до девушек. Оказав первую помощь, санитарки отправили разведчика в медсанбат. Вскоре командир батальона вручил Шуре за этот подвиг орден Красной Звезды. Девушка прикрепила его на гимнастёрку рядом с уже красующейся медалью «За отвагу».

Сказать, что на фронте тяжело,- значит не сказать ничего. Вокруг бомбёжки, обстрелы, десятки и сотни раненых…Того, что испытала молоденькая девушка на войне, словами просто не описать. Всех спасённых ею бойцов, она помнит и по сей день.

В тяжёлых боях прошло лето 1943 года. Во время Курской битвы Шура спасла жизнь уже десяткам раненых. После этой грандиозной битвы Советская Армия перешла в наступление по всему фронту.

9 октября 1943 года в семи километрах от Полтавы шёл бой. Санинструкторы выносили раненых с поля боя. Вокруг рвались снаряды, свистели пули. Когда до наших укреплений оставалось несколько метров, раздался взрыв. У Шуры потемнело в глазах, и она потеряла сознание. Очнулась уже в прифронтовом госпитале. Две недели врачи боролись за её жизнь. И спасли, однако ногу пришлось ампутировать. Осколок смертоносного металла угодил Шуре в левую ногу. Девушка потеряла много крови. Несколько раз врачи переливали кровь. После операции очнулась она в госпитальной палате. Страшно болела левая нога. Когда девушка попыталась положить её поудобнее, она с ужасом увидела, что ноги нет. Это было страшнее, чем ползти с раненым под обстрелом! Постоянные мысли об инвалидности, недееспособности разрывали сердце. Тогда она ещё не знала, что, оказывается, и без ног люди могут и жить, и любить, и работать. Но всё это было много позже.

В прифронтовом госпитале Шуру оставлять было нельзя. Нужно было дальнейшее лечение. И её отправили в тыловой госпиталь.

Мерно стучали колёса вагона на стыках рельсов. Санитарный поезд шёл на восток. Шура лежала на полке, взгляд её потухших глаз недвижно был устремлён в потолок. Жизнь для неё, казалось, утеряла всякий смысл. Закончится война, кому она нужна в 20 лет без ноги? И без неё девушек хоть пруд пруди. Домой писать боялась, потому что мать и так убита горем: отец умер, от брата Ивана пришла «похоронка». Целый месяц санитарный поезд ехал до места назначения, пропуская на станциях и полустанках эшелоны с военными грузами. Рана сильно болела и не заживала.

Наконец прибыли в Копейск Челябинской области. После осмотра врачей Шуре сообщили, что предстоит вторая операция. Через несколько дней Шура вторично легла на операционный стол. Откладывать операцию было нельзя даже на несколько дней. Девушка будто во сне слышала, как хирург пилил кость, давал указание сёстрам влить кровь.

После операции потянулись тоскливые дни и ночи, наполненные физической болью и душевными страданиями. Шура все же решилась написать о своём горе сестре, но просила её пока не говорить об этом матери.

От родных ответ пришел быстро. Дрожащими руками девушка распечатала конверт, пробежала глазами первую строчку: «Милая дочушка, родная ты моя кровинушка…». Дальше Шура читать не могла, слёзы застилали глаза, горло душили рыдания. Сестра Аня, конечно, всё рассказала матери, и вот от неё пришёл ответ.

Однажды в палату вошёл высокий военный, подошёл к Шуриной койке. На виске у него краснел глубокий шрам. Присев у кровати, он спросил:

— Как вас звать, девушка?

— А вам-то что?

— Ну что вы так? Я серьёзно спрашиваю.

Шура молчала.

— А я вас знаю,- произнёс военный,- помните Донец, раненый разведчик в реке? Вы меня тогда спасли. Я всю свою жизнь буду вам благодарен.

С тех пор начпрод госпиталя – им стал разведчик после тяжёлого ранения в голову – приходил в палату к Шуре, подолгу с ней разговаривал, приносил подарки. Он во многом помог ей укрепить веру в жизнь. Потом были первые её шаги. После долгого лежания учиться ходить пришлось заново. Сначала кружилась голова и как ватная была нога, от слабости выступала обильная испарина, дрожали руки и ноги. Но с каждым днём Шура прибавляла себе норму по количеству пройденных шагов, заметно пошла на поправку. Но до отъезда домой было ещё далеко. Нужно было научиться самостоятельно обслуживать себя, крепко стоять на ногах, ходить.

Домой, в село Хлебородное, девушка вернулась 11 апреля 1944 года. Первые дни боялась выходить на улицу. А потом махнула на всё рукой и через неделю устроилась работать продавцом в местный ларёк, позже перешла работать весовщицей, а затем приёмщицей в сельпо. 22 года трудилась лаборантом на молочно-товарной ферме колхоза «Хлебородный». Шура не только делала анализ, но сама мыла лабораторное оборудование. В лаборатории была всегда стерильная чистота, два раза в день мыла пол. Лабораторное оборудование всегда блестело как начищенное. Хлопот немало. В связи с этим, Шуре нужна была помощница. Но трудно найти такого человека, потому что работать надо от зари и до зари и без выходных. Поработала с ней одна женщина, да через несколько дней сбежала. Но потом нашли женщину, которая на все условия Шуры была согласна: и чтобы вовремя приходить, и чтобы без выходных работать, и чтобы чистота была. А Шура привыкла к своему жесткому графику работы. И в зной, и в непогоду шла Шура в свою лабораторию. В отпуск по несколько лет не ходила. Предлагал ей колхозный профком путёвку в Сочи как фронтовику, но она отказалась.

— Как я уеду, без меня тут никто не сможет сделать как надо?

Своей семьи, уж так вышло, Шура не завела. После войны пришёл с фронта старший брат Иван. Потом сёстры замуж вышли и разлетелись кто куда. Брат Василий женился, построил свой дом и ушёл жить с семьёй в новый дом. Иван и Шура остались в родительском доме с матерью. В середине 50-х годов брат женился, но от матери не ушёл. Ему, как старшему сыну, по старому русскому обычаю, положено было докармливать родителей. Да и Шуру надо было поддержать. Кто принесёт воды, кто прополет огород, кто заготовит топку на зиму? Вот так и жили большой семьёй. В семье Ивана родились два сына, Владимир и Сергей. Родители и родственники души не чаяли в детях. Дети росли хорошие, да пригожие. Володя был первым учеником в школе. С детства любил участвовать в художественной самодеятельности класса и школы. Ни один школьный концерт не обходился без его участия. Володя успешно окончил Хлебородненскую восьмилетнюю школу, поступил учиться в ПТУ города Воронеж на токаря. В училище был духовой оркестр, Володя увлёкся игрой на трубе. В праздничные дни оркестр играл на площади города, во время праздничных шествий и демонстраций. Домой из города приезжал часто, скучал по родителям, родному селу, друзьям. И по старой привычке участвовал во всех сельских концертах. По воскресеньям ходили с друзьями на рыбалку, в походы. Он был душой молодёжной кампании. Справедливый, добрый. После окончания училища, Володю призвали в Советскую Армию, на Балтийский флот.

Почему я пишу подробно о Володе?

Судьба действительно иногда очень несправедлива. Ему, матросу корабля, пришлось тоже совершить свой подвиг. Он закрыл своим телом пробоину в борту корабля, пока другие чинили борт. Тогда он не знал, что этот случай сделает его позже инвалидом…

Но это уже – другая история. Хотя как можно разделить героев по временному принципу? У каждого – своё время и свой подвиг. Каждый из них – герой своего «Бессмертного полка»…