Письма военнопленных

Студенты: Анисимов Алексей, Кудинков Алексей, Беспахотных Иван, Гречишников Руслан, Гончаров Евгений, Грызлов Михаил

ВАТ им. В.П.Чкалова

руководитель – Сотник Галина Николаевна, преподаватель Воронежского авиационного техникума

Ремарк в «Чёрном обелиске» утверждал: “Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика”. Но и статистика иной раз шокирует не меньше. Пять миллионов человек — столько солдат и офицеров Красной армии побывало в плену за годы Великой Отечественной войны. Это больше, чем численность всей армии на начало войны.

Письма военнопленных

  Много лет студенты нашего техникума занимаются поисково-архивной работой. Темы самые разные – история Воронежа, микрорайонов города, родословные, историческая климатография, события Великой Отечественной войны. А недавно наш краеведческий поиск вылился в большой общероссийский проект, который мы назвали «Письма военнопленных». Началось все осенью 2011 г. Мы искали информацию о наших земляках в федеральных архивах и случайно увидели письмо Оборотова Михаила Петровича.

Он пишет своей соседке: «Уважаемая Анна Ефимовна, я нахожусь в плену в Финляндии уже год… Сообчи моим если они живы. И прискажи, чтоб прислали сухариков и табачку, а если у них нет то пришли хоть ты табачку. Жив буду приеду в росию расплачус прошу пожалуста и кланяюс тебе в ноги. Если нечего прислать то хоть письмо отпиши. 2.09.42». Это письмо невозможно читать без слез… А потом мы читали еще и еще письма, из румынских, итальянских, финских концлагерей. Десятки, сотни писем, написанных в 1941-1944 гг. Они были адресованы в разные точки Советского Союза. Мы зачитывали их в студенческих группах, на классных часах. Ребята сидели потрясенные… А потом сам собой возник вопрос, а почему МЫ читаем эти письма? Почему их не получили матери, жены, отцы…? Так в нашей поисковой работе появилась новая тема – о советских военнопленных. Найденные письма написаны на специальных почтовых карточках с печатью Международного Красного Креста. С помощью этой организации, попавшие в плен солдаты и офицеры, надеялись сообщить родным о своей судьбе. Но, как следовало из сопроводительного документа, советскому отделению Красного Креста спецслужбами «было предложено эти письма родственникам не пересылать, а использовать только как материал для учета безвозвратных потерь Красной Армии (Зам. Председателя Исполкома Красного Креста Л.Заболоцкая)». Так эти послания оказалось в архиве. Мы перечитывали их, искали в архивах другие документы о каждом авторе, что бы узнать выжил ли он, как сложилась его дальнейшая судьба. А потом решили переслать письма тем, кому они были адресованы. Может быть, они помогут получить ответ, которого ждали 70 лет… Конечно, мы понимаем, что, скорее всего, адресата уже нет в живых. Но пусть младшие поколения родственников узнают об этом письме, вчитаются вместе с нами в скупые строки старого документа, задумаются о непрожитой счастливо жизни его автора, вспомнят историю своей семьи… Старая мудрость гласит, что мы живем, пока о нас помнят… И пусть нашей общей Памяти о Великой войне станет больше… Работая с сотнями писем военнопленных, мы испытали колоссальное эмоциональное напряжение! Чтение каждого письма вызывало целую бурю эмоций: Бокарев Михаил спрашивает жену: «…кто у нас родился – мальчик или девочка, живой ли? Есть ли у вас продукты? …Береги себя и детей». Но не суждено было ему узнать о рождении 5-го ребенка, так как по найденным документам, мы узнали, что через месяц после написания своего письма он умер в лагере Калафат в Румынии, «диагноз – воспаление легких». Денисов Федор Иванович заканчивает свое письмо такими словами: «Дети, я стал совсем старик, теперь вы меня не узнаете».

Такие строки заставили нас прочитать историческую литературу, воспоминания, переживших плен. Мы теперь знаем и рассказываем другим, каковы были условия содержания советских граждан. Советский Союз не подписал Конвенцию о военнопленных 1929 года. Когда французские, английские др. пленные получали медицинскую помощь Красного Креста, посылки из дома, наших пленных – морили голодом, давили танками… Во время учебы в школе и в техникуме, мы не раз писали сочинения и тратили много черновиков, пока был готов окончательный вариант. В концлагере не было бумаги и ручек, поэтому мы очень удивились, прочтя письмо Федора Шикунова. Он написал его, как говорят «на одном дыхании», почти без помарок. Приведем небольшой отрывок:   «…Последний раз поцеловал Вас мама, больше не видал, Немцы меня в лагерь пригнали, Где долго с голоду страдал.   Ходить не мог уже мамаша, И думал мой конец пришел, Я видел пытки, расстрел пленных, К американцам перешел.   …Пропиши в письме мамаша, А что брат Иван, живой? Как за Родину он бьется, Немчуре не дает покой.   …Пропиши еще мамаша, Отец погиб иль немцев бьет? Как он там жмет их к Берлину, Наших врагов в землю кладет.   …И с тем, родная, до свиданья, Крепко вам мама руку жму, Верь – я вернусь, ты не волнуйся, К тебе на Родину приду». В этих безыскусных стихах Федор рассказывает, что дома вместе с мамой, его ждут семеро младших братьев и сестер. Шикунову Федору посчастливилось сдержать свое обещание — он вернулся на Родину. Мы выяснили, что примерно тридцать процентов военнопленных, написавших эти письма, вернулись после войны. Но, как сообщают их родные, все они были сразу же отправлены теперь уже в советские концлагеря, в основном в Воркуту и Сибирь. Многие студенты техникума принимают участие в нашем проекте: кто-то набирает текст писем в формате WORD, кто-то проверяет адреса и находит почтовые индексы (ведь очень много переименований и изменений было после войны в административно-территориальном делении нашей страны), кто-то ищет информацию о военнопленных в архивах, пишут сопроводительные тексты к письмам, подписывают конверты… Мы отправили уже более 400 писем их адресатам. И нам стали приходить ответы родственников! Пишут дети, племянники и внуки. Стало понятно, что наша работа далека от завершения. Родственники Барсукова Николая ничего не знали о его судьбе, он, как и многие другие, числится без вести пропавшим. Родные спрашивали, известно ли где похоронен Николай Барсуков. Мы нашли его в списке погибших советских военнопленных, похороненных в Финляндии. Нас очень взволновал этот список, пунктуальный делопроизводитель в специальной графе указал, что осталось из личных вещей после умершего военнопленного: «2 руб. 15 коп., коробка спичек». Мы уже выработали свою методику рассылки писем. Подписываем конверты: «1-родственникам Ф.И.О. или 2-начальнику почтового отделения». Кто же еще может нам помочь найти родных (если адрес неточный), кроме почтальона! И они не только ищут родных, но и пишут нам «отчеты»! Например, начальник почты г. Горячий Ключ — Юлия. Она нашла младшую сестру Горбунова Ивана Васильевича, которая 70 лет назад получала извещение о нем, как о пропавшем без вести. Прислала нам довоенную фотографию Ивана Васильевича и рассказала о большой семье Горбуновых, которые специально собрались все от мала до велика в доме Варвары Васильевны, что бы всеми прочитать наше письмо. Мы были очень взволнованы рассказом Юлии о правнуках, которые слушали рассказы старших о своем прадеде. Что мы могли им еще написать? По документам, их прадед не был дезертиром, не переходил добровольно на сторону врага. И мы нашли по номеру воинской части, где он воевал. В Горячий Ключ мы отправили еще одно письмо: «…387-й СП, где служил Горбунов Иван, вместе с другими советскими воинскими частями, одержали одну из первых масштабных побед на советско-германском фронте. В борьбе за Донбасс и Ростов, наши войска сорвали план германского командования по окружению войск Южного фронта и развитию дальнейшего немецкого наступления на Кавказ. Перешедшие в контрнаступление советские войска нанесли серьезное поражение немецкой группе армий «Юг» и отбросили ее соединения от Ростова к р. Миус. Положение на южном фланге советско-германского фронта в конце 1941 г. стабилизировалось. Горбунов Иван был в числе тех, кто выполнил приказ: «Остановить танки!». …А в вашей семье есть теперь бесценный документ – письмо, написанное Горбуновым Иваном, рядовым 387 сп 15 гв. сд, который в самый страшный год – 1941 – сражался и остановил немцев под Ростовом и Донецком… Храните память о нем. Он этого достоин». В семье Горбуновых много детей, которые учатся в школе, они теперь смогут не только рассказывать о своем прадеде, но и делать это с гордостью. Очень трогательное письмо-благодарность мы получили от семьи Арутюнян. Они рассказали, что вместе с Кареком Карапетовичем Арутюнян ушли на фронт все их мальчики (с 1916 по 1924 г.р.) – Айказ, Бюзанд, Сенекерим, Амаяк, Мампре и приемный сын Петр. И все пропали без вести! Эта армянская семья потеряла семерых детей! Как страшно было их родным получать, идущие друг за другом, написанные казенным языком «Извещения №…»! Мы решили, что самым лучшим сопереживанием с нашей стороны будет – установить воинскую судьбу братьев Арутюнян. И у нас получилось! В село Верхний Юрт ушло еще одно письмо, в котором мы рассказываем о «смелом и решительном» (так в характеристике, написанной командиром воинской части) Айказе, моряке Северного флота, убитом в бою в 1943 г.; Амаяке, командире танковой роты, погибшем в 1941 г.; красноармейцах Мампре и Бюзанде. Теперь внуки и правнуки, которые носят их имена, будут знать пусть небольшую часть военной истории своих предков. Часто к поиску подключаются ветераны. Так, из села Тишанка нам ответил Павленко Владимир Иванович, ветеран, краевед. Он выслал копию хозяйственной книги семьи Щупко Тимофея Ефимовича, фотографию воинского мемориала в селе Тишанка, где есть его имя и рассказал, что на борьбу с гитлеровцами было призвано 1500 его земляков. «525 из них не вернулись домой… Это значит, что каждые три дня войны в двух семьях слышался плач вдов и членов их семей – они получили «похоронки»…Если можно было бы поставить всех наших погибших односельчан в одну колонну, то она протянулась бы на расстояние свыше 550 метров!.. И наконец, если бы свершилось чудо и все убиенные воскресли, то они заняли бы все помещения Тишанского Дома культуры и Свято-Никольского храма!». Потомки Тимофея Ефимовича сейчас живут в Москве, им краевед и переслал письмо из плена. Часто к поиску адресатов подключаются школы, местные музеи, поселковые администрации, просто — односельчане. Они узнают адреса выбывших родственников, проводят целые генеалогические исследования, ищут дальнюю родню по соседним селам. Но, иногда письма возвращаются с пометками «по этому адресу теперь располагается военный госпиталь», «адресат выбыл», «отсутствует точный адрес». И таких уже примерно 10%. Но мы хотим таких «возвращенцев» переслать в местные школы учителям истории с просьбой помочь в краеведческом поиске… Очень много можно рассказать о нашей работе. О том, какие происходят удивительные истории с поиском родственников, о том, как мы находим и отсылаем родным фото концлагерей (там, где они превращены в музеи), рисунки других пленных, их дневники. Что бы родные, которые задают нам вопросы, могли прочитать и увидеть сами свидетелями каких событий были их отцы и деды. И нам много предстоит сделать – еще остались сотни писем, за которыми стоят людские судьбы. Почтальон приносит нам ответы со словами благодарности и новые вопросы от родственников. Эта работа позволяет не только восстановить историческую справедливость. С ее помощью наши студенты узнают малоизвестные страницы истории, многому учатся сами – учатся искать информацию в архивах, библиотеке, писать запросы, анализировать исторические источники и карты, задавать вопросы Истории, даже просто писать письма! Учатся быть настойчивыми, добрыми, неравнодушными. Учатся переписывать страшную строку в человеческой судьбе – «пропал без вести». Ничего не бывает случайным — и как бы ни сложилась судьба наших студентов в дальнейшем, они будут гордиться нашей историей, любить Родину, свой техникум, помнить о цене, которую заплатил наш народ за Победу. И, конечно, будут помнить работу над этим проектом. Прошло уже 70 лет, как письма попали в архив. И ведь действительно: «Если не мы — то, кто же?!». В заключение хочется отметить, что в пехотном батальоне – 800 человек, и найденных писем у нас примерно столько же. Очень внимательно проверяем всю информацию из архивов, тщательно идентифицируем документы и авторов писем, велика ответственность за каждого. Уже удалось проследить по документам судьбу около 62% человек. Примерно, 18% — бежали из плена и воевали в партизанских отрядах, или вместе с союзниками. И мы рады, что их тех, кто написал эти письма, не было перешедших добровольно на сторону врага, и никто не сотрудничал с врагом. Только один человек. Теодор Адорно как то сказал, что «после Освенцима невозможно писать стихи»… У Игоря Гора в стихах «Военнопленные» мы прочитали такие строки:   … Мы вернёмся, придёт ещё срок, Поимённо – как прежде когда-то… Только день этих дат так далёк – И сердца наши бьются набатом.   И стоим, повернув почерневшие лбы На желанный до одури Север. Мы – издержки военной борьбы. Но наш крест – это чей-то маневр!   …Наши спины согнули в плену, И всё чаще их с треском ломают на части… Только души сжигаемых в этом аду, Только души сломить – нет! ещё не в их власти.   И мы возвращаем этих солдат домой. Спустя семь десятилетий.