Сердце матери

Бочаева Олеся Олеговна 

Воспоминания из детства – такие сладкие-сладкие… тёплые-теплые: вот я сижу на уютном диванчике… в печке трещат дрова… бабушка Люба в соседней комнате хлопочет – накрывает стол к ужину… дедушка Василий смотрит хоккейный матч по телевизору  ( восхищается тренером Жуковым)… И я, маленькая шестилетняя девочка, листаю альбом с семейными фотографиями… рядом мама Галя – проверяет ученические тетрадки ( она учитель русского языка!). «Мам, а почему бабушка Маша всегда в чёрном платочке?…».  Бабушка Маша – это моя прабабушка. (мама моей бабули-хлопотуньи и бабушка моей мамы). Когда я родилась, бабушки Маши уже не было в живых, но это не мешает мне её любить, такую родную-родную, любить  эти добрые глаза на фото, мягкую полуулыбку… такую светлую… и такую печальную. И мама поведала мне историю жизни  Дюковой Марии Егоровны — нашей бабушки Маши. И я узнала о том,  какой жестокий след оставила проклятая война в её жизни.  . Родилась Мария Егоровна в 1881 году в с.Заполатово Тамбовской области Мучкапского района в семье «середняков». Семья большая – много братьев было у Маши – крепких,  трудолюбивых, а потому жили они в достатке. Замуж Маша вышла рано, да не по любви – раньше часто так бывало, не спрашивали дочерей: любят они или не любят, пришёл срок, нужно замуж выходить… Но тем не менее нажили с мужем Иваном 13 детей. С утра до вечера работали на барыню, чтоб семью прокормить – Мария кухаркой (поварихой), Иван – кучером. Только вот горе материнское великое преследовало Марию: умирали детки один за другим ещё во младенчестве. Вот уже осталось только пять. Старшенькая Настенька , 12 лет, чуть младше её -сыновья Гаврила, Алексей, а после – Любонька (бабушка моя), ну и самый маленький —  Фёдор. И снова беда. Ночью у соседей напротив пожар случился, Мария с  Иваном проснулись от удушливого запаха дыма, просочившегося в горницу, детей  разбудили крики сельчан, сбежавшихся на пожар.  Настенька к окошку подбежала – увидела высоченный огненный столб, людей мечущихся, ойкнула… и умерла… Видно, сердечко слабое было, испуга не выдержало. Осталось у Марии с Иваном четверо. Три сына и лапонька-Любушка. Мальчишки больше с отцом, а дочка – к маме поближе, училась стряпать, шить, по дому управляться. Только снова беда. Поздно вечером как-то Иван домой вернулся с работы – зашёл в дом, Маша так и охнула: бледный, одежда порвана. Оказалось, что ездил в дальнее село по приказу барыни, а на обратном пути напали на него злые люди, ограбили, но он вырвался и смог сбежать. Воды Ивану жена подала, уложила на кровать… А дальше… Сердечный приступ у него случился. А раньше – ни «скорой», ни реанимации. Умер Иван, оставив жену и детей. Растут детки быстро, не успела Мария  оглянуться как трое мальчишек-сорванцов превратились в сильных мужчин, степенных, рассудительных, добрых. Гаврила женился, вскоре и Алексей привёл в дом молодую жену. Люба, дочка, «упорхнула» из семьи – вышла замуж за Василия из соседней деревни Андриановки. Пришла в жизнь некая степенность, стабильность. Вроде бы вздохнуть надо и ожидать появления внуков. Но… 1941 год.  Одного за другим из семьи Дюковых забирают на фронт мужчин: Гаврилу, Алексея, Фёдора. Сжалось материнское сердце. Слёз нет. Одна боль. Боль невыносимая. Тупая. Постоянная. Выворачивающая наизнанку душу. В 1942 году Мария Егоровна получила похоронку на сына Алексея. «Без вести пропавший» — сухие страшные строки зияли на листке. Не могу найти дороженьки, Чтоб заплакать над могилою… Не хочу я ничегошеньки – только сына милого. За лесами моя ласточка! За горами – за громадами… Если выплаканы глазоньки – Сердцем плачут матери… В 1942 году, чуть позже, пришла похоронка на Гаврилу. «Без вести пропавший». Горе. «Сыночек, милый ты мой…» Господи…. Осталась надежда на то, что Феденька-младшенький жив… Отзовись!Моя кровиночка! Маленький, единственный… Белый свет не мил, изболелась я. Возвратись, моя надежда! Зернышко мое, зорюшка моя, Горюшко мое, где же ты?.. 1943 год. Похоронка на Фёдора. «Без вести пропавший». Люди в Заполатово называли мою прабабушку «черничкой». Всю жизнь, (а умерла Мария Егоровна в 1964 году) с 1943 года, носила она траур по своим сыновьям, павшим в борьбе с фашизмом в ту страшную войну. Чёрное платье, чёрный платочек. Молчалива. Любила людей, всегда им помогала. Внучке Гале ( Любонькина дочка) тепло своё дарила.  В Бога верила. Молилась ему. Вера и спасала. Не озлобилась на судьбу, понимала, что её кровиночки смертью своей добыли Родине выстраданную победу. Подвиг Матерей  в Великой Отечественной Войне запечатлён во многих мемориальных комплексах ( например, «Материнская доблесть» в посёлке Алексеевка Самарской области), в документальных фильмах ( «Слово об одной русской матери», режиссёр Павел Русаков, 1966 год).  Но очень важно, чтобы память  жила в семьях. Семья- главное хранилище   бессмертия подвига. Рассказ о судьбе солдатской матери Дюковой Марии  Егоровны  я услышала от мамы. Мама – от своей мамы Любы. Я – передала его  своей дочке, Илоне. Несколько лет назад мы нашли в Книге памяти Тамбовской области имя Дюкова Фёдора Ивановича: гораздо позже после окончания войны следопыты установили, что похоронен он в Братской могиле в деревушке в Ярославской области, где в 1943 году шли ожесточённые бои. Мы вместе с мамой и Илоной листали страницы Книги, вглядываясь в строчку, в которой значилась фамилия «Дюков», не верили своим глазам, что он нашёлся. Плакали. Плачу и сейчас, когда пишу эти строки. Память о моих  родных и близких, жизни которых коснулась раскалённым жалом война,  жива. Надеюсь, что моим будущим внукам я тоже поведаю эту историю – сидя на уютном диванчике, мы захотим полистать семейный альбом, и увидят они в нём старенькое фото, с которого на нас будут смотреть добрые родные глаза бабушки Маши…