«След войны в моей семье»

Плугатырёва Людмила Анатольевна,

учитель географии МКОУ Евстратовская СОШ

Уходит в прошлое Великая Отечественная  война. Не  осталось в живых ни одного фронтовика- односельчанина. Детей войны, как сейчас называют юных очевидцев тех событий,  совсем немного. У нашего поколения остались в памяти рассказы наших родителей о войне и жизни в оккупации. Придёт  время и уйдёт моё поколение. Нашим  детям и внукам не кому будет рассказать даже то малое, что знаем мы.  Может сейчас им не интересно, не доросли, приоритеты другие. Но наступит момент и захочется узнать, а кто были мои предки. Пусть  эти строки  разбудят их, пусть заставят поплыть по волнам памяти. Нам есть кем гордиться! В моей памяти остались детские воспоминания о тех событиях моей мамы Прохоренко Валентины Егоровны. Ей было пять лет, когда отец ушёл на фронт. Дома остались мама Ульяна, дед Прокоп, бабушка Евдокия и мамины сёстры: Полина Лидия,  Нина. Отец перед отправкой прокатил их на телеге до околицы. Расцеловав на прощание  уехал, а они счастливые от того что покатались, вернулись домой. Они не понимали, что такое война для них всё шло как обычно, только не было дома ушедшего на фронт  отца. Своим чёрным покровом накрыла война девочек жарким июльским днем, когда они услышали гул моторов и за селом увидели столб пыли. На дороге показались немецкие мотоциклисты. Все соседские мальчишки и девчонки выбежали посмотреть на диковинку. Испуганные матери  хватили детей и прятали во дворах, от греха подальше. Непонятно разговаривающие люди. вели себя как хозяева. Из дома, где жила моя семья  полетели нехитрые пожитки хозяев. Теперь нет  им места в собственном доме. Бабушка Евдокия вошла в дом и увидела, что немец снимает со стены иконы. С криком пожилая женщина бросилась спасать самое дорогое её сердцу. Дед Прокоп услышал шум и влетел в дом. То, что он увидел, привело его в ужас. Его жена Евдокия с душераздирающим криком тянет икону к себе, не уступая немцу. Дед  перепугался, закричал: «Отдай! Убьёт ведь!» Но Евдокия не сдавалась. Немец был сильнее и моложе.Автомат у него на шее сыграл ему на руку. Победоносно  старинную икону солдат забрал себе. Остальные, не имеющие такой материальной ценности, немец разрешил Евдокии забрать. «Молись, матка, молись». Евдокия, ругая захватчика на все лады, собрала иконы и унесла в сарай, где разместилась семья. Прокоп  долго держался за сердце, ругал жену. Евдокия не сдавалась: « Да он не понимает ничего! А икона  семейная!» Жизнь продолжалась. Приближалась зима, надо было рыть землянку, сарай без потолка, не натопишь. Как  быть? Ульяна  на работе, Евдокия убирает дом немцам, стирает им бельё, смотрит за внуками. Делать нечего, взял Прокоп лопату, начал работать. Каждый сантиметр давался с трудом. Годы давали себя знать, Прокоп копал, подолгу отдыхал. За ним наблюдали два молодых итальянца. Вдруг кто-то взялся за лопату. Прокоп испуганно повернулся. Итальянец, лопоча что-то на своём языке, взял у него лопату и начал копать, а второй сидел  и смотрел по сторонам, что бы их за этим занятием не застали, потом менялись. Работа пошла быстрее. Наверное,  стало жалко старика и детей. Благодаря этим чужим солдатам,  землянка была готова. Зима была не за горами, а вместе с ней и беда                      кружила рядом. Заболела Ульяна и её младшая дочка Нина. От сильного жара отвары не помогали, попросили помощи у немецкого врача. Он откликнулся, дал лекарство. Ульяна выздоровела, а маленькая Нина не смогла победить болезнь, умерла. Маленький гробик положили на сани и повезли. Немцы останавливают процессию, хотят выпрячь лошадь. На уговоры никакого отклика, тогда дед Прокоп открыл крышку гроба. Увидев маленького ребёнка, немцы отступили. Жить в оккупации становилось тяжелее с каждым днём.  Немцы понимали, что подходит время отступать. Взорвали церковь в селе. Решили уничтожить и местных жителей.  Староста Данченко Никита Иванович узнал о планах  захватчиков сжечь жителей села в старом амбаре. Рискуя  собственной жизнью, Никита Иванович предупредил односельчан, чтобы попрятались кто куда. Новой Хатыни у немцев не получилось, селяне жили в страхе, ожидая новых неприятностей. Избавление для моих односельчан пришло зимним утром 1943 года. 16 января на заре в село вошли советские войска. Оккупация закончилась. Радости не было конца. Победа казалась близкой.  Но впереди ещё два военных года. Только в 1946 году начали возвращаться в село фронтовики. Егора всё не было.  Где он, что с ним никто не знал. Ждали, надеялись и верили. Этот день Валя запомнила. Играла с сёстрами на тёплой лежанке. Вдруг открылась дверь, и в комнату вошёл большой человек в военной форме. Все замерли. Валя из осторожности  решила спрятаться. Сёстры как –то странно смотрели на вошедшего мужчину. Мать бросилась на шею солдату с криками радости, не пряча слёз. Лида и Полина закричали; «Папка!» Валя внимательно посмотрела на мужчину и робко подошла к незнакомому отцу. Тут же сильные и родные руки подхватили её, сомнения пропали совсем, когда она получила кусочек сахара. Вот это был праздник! Отец вернулся! Ещё долго ходили счастливые. Им завидовали многие. Как мало вернулось домой солдат! Дед на вопросы о войне говорил просто: «Ничего там хорошего нет!». Умер он рано. Став взрослой, я пыталась узнать о нём побольше. Но его друзья мне сказали: «Мы все воевали, но говорить  участии в боевых действиях было не принято. Боялись, что поймут не так, донесут. Вот  и помалкивали». Моя сестра из Луганска говорит: «Никогда не думала, что и мне придётся  испытать войну. Жить под обстрелами, воду набирать под пулями и стараться выжить. Дед воевал, бабушка и мама пережили немецкую оккупацию. Неужели уже забыли это, раз повторяем снова, только во много раз страшнее, потому что убиваем своих соседей, друзей? » Память  хранит следы войны, которые пролегли через мою семью.  Люди, давайте сделаем правильные выводы и будем жить в мире.